С прошедшим днем Клары и Розы нас. Больше всего радует рассупонившееся солнышко, расталдыкнувшее лучи по белу светушку. Хочется надеяться, что хорошая погода продержится хотя бы неделю, а то март — месяц непредсказуемый, изменчивый, коварный. Как я.
Я, похоже, все-таки напишу серию "Завтраков", помесь лытдыбра с философствованиями, посещающими меня в ходе приготовления завтрака. Один из любимых вариантов завтрака — домашняя пицца. Кстати, под окнами у нас пиццерия — "подогревочно-доставочный пункт". Там продаются ужасные оковалки теста размером с колесо, но с весьма скромным количеством начинки. У них просто обязан быть спешл типа "пицца с двойной начинкой", иначе как это вообще есть?
В нашем квартале куча продуктовых магазинов и несколько качалок. Качалок, что характерно, меньше раз в пять. Всех раздражавший магазин "Царь", где совсем недавно продавали спортивное снаряжение, катера и яхты (а лодочные моторы проверяли в баке на заднем дворе, пока народ не разрезал бачок ниже ватерлинии, выразив свою активную гражданскую позицию), сократился до крохотного уголка, где продают очки и шапочки для купания. Покинутое "Царем" пространство занял магазин деликатесов со странным названием "Ассорти, да!", сразу переименованный в "Ассортиду". В "Ассортиде" продается то же, что я готовлю, не просыпаясь — пироги, пирожки, тортики и печеньки; цены здесь — мечта коммерсанта, но не покупателя. Кто станет покупать холодный и наверняка подчерствевший дрожжевой пирог размером с закусочную тарелку за тысячу рублев? Разве что соскучившийся по маминым пирогам холостяк. Причем холостяк весьма-а-а зажиточный.
Дверь в дверь с этим заведением для ошалевших от бескормицы состоятельных холостяков расположена "Монетка", где кроме овощей и муки, и взять нечего. Все остальное либо дорого и невкусно, либо просто дорого. В другую сторону пойдешь — наткнешься на магазины "Ашан" и "Виктория", также продуктовые шо песец. И цены там песец, и ассортимент. Заставленные полки, а брать, в сущности, нечего. Консервы-пресервы стапицот видов, не стоящие брошенного на них взгляда. Подзаветрившиеся куски экзотического мяса — размороженная заморозка. Каменная неопознаваемая рыба, в которой воды больше, чем плоти. Агнцы из Австралии, перепелки из Бразилии, крокодилятина из Крокодилии и докторская колбаса по акции "Дешевле только даром". Берем!
Накануне праздников на нашу отнюдь не голодную улицу приехала еще и "мясолавка" — киоск "Рублевский". Рядом с ним стояла и орала в микрофон какая-то девка, обещая викторины, забавы, мясо-колбасу, цигель-цигель, ай-лю-лю. Слов не разобрать, ни единого, все сливается в тоскливый вой. Я даже было подумала, это кто-то в лестничном пролете убился и безутешная вдова рыдает над трупом. Оказывается, это предпраздничная девка поет караоке на хмурой сырой улице. Колбасное предпраздничное караоке.
Признаюсь, терпеть не могу народное пение, что одиночное, что хоровое. Самородки, итить. Звучащие одинаково с пьяными компаниями, бредущими по колено в "Ой, мороз, мороз" и "Шумел камыш". И неважно, поставлены там голоса, не поставлены, спелся хор, не спелся — на городской улице с ее сомнительной акустикой и раздраженной публикой народное пение, а тем паче блеянье зазывал, перемежаемое истерическими воплями "Дифчонки, не проходити мимо!!!" звучит отвратительно. Так и хочется спросить мартышку с микрофоном: что у тебя купить, чтобы ты полчаса помолчала?
Но это я, пораженка, такое спрашиваю. БМ засучивает рукава и идет напролом. И выясняется, что четыре часа воплей "Рублевский" застолбил и оплатил. Терпите, аборигены. Старушки, божьи одуванчики к мясопевцам подходили, просили сделать ор потише. Но кто и когда в этой стране уважал старость? Зато когда подошла моя Боевая Мышь, топнула на администратора, рявкнула: "Пшел вон, дешевка!" азиопу, пытавшемуся "падарить цвиточик", посоветовала тамаде мужу своему рассказывать, как она "для других старается, праздник людям устраивает", то что вы себе думаете? Вопли стали существенно потише. Хотя четыре оплаченных часа "делатели мясного праздника" (и это в Великий пост, еб твою мать) все-таки проорали.
Подобные случаи — знак раздвоенного времени: с одной стороны, по телевизору показывают церковные службы и благочестивые передачи, РПЦ лезет в любую бочку затычкой, неустанно ищет, что б еще к рукам прибрать — а с другой стороны, бизнес не снижает темпа по втюхиванию населению скоромной еды в пост, дабы продажи не падали. Выступает, так сказать, на подхвате у беса, искушает денно и нощно с одиннадцати утра до одиннадцати вечера, согласно муниципальному разрешению на шумовое загрязнение. Вовек мне не понять логики рекламных акций и муниципальных законов. Матюгальники не поднимут бизнес, хотя стопудово вызовут ненависть к причине массового дискомфорта. Чтобы твой товар покупали, надо цены снижать, а не матюгальники включать. Последняя капля горя: качество у "Рублевского" такое же, как у конкурентов, а цены выше, вот и пытаются поднять продажи бессмысленными акциями с викторинами, караоке, раздачей цветочков...
Стремление вызвать к себе симпатию стрессогеном — поразительно умный ход. Настолько умный, что его изобретателя даже обследовать не стоит, можно сразу диагноз выдавать и терапию прописывать. Однако наше, как я уже сказала, двойственное время охотно идет на поводу у шизофреников. Цитирую любимую мною доктора философии по психологии личности Нэнси Мак-Вильямс: "Шизоидное собственное “Я” всегда находится на безопасной дистанции от остального человечества". Поэтому брать за основу маркетинга приемы, придуманные шизиком, значит предполагать, будто остальные люди столь же непрошибаемы. И им похуй четырехчасовой бред во всю глотку у них под окнами. Им купить не первой свежести пирог за тысячу рублей — как нефиг делать. И как два пальца об асфальт — стать клиентом того, кто его жестоко наебывает с первой же покупки.
Шизофреник, действительно, запросто делает все вышеперечисленное и много чего еще. Шизоидный разум вместе с размещенной в нем неземной логикой далек от практичности, следовательно, и эмпиризм у него другого сорта, не как у людей, а как, скажем, у алиенов с Тау Кита. Только пироги ассортидовы с подозрительно бурой корочкой едим мы, люди, и мы же слушаем рублевско-колбасное караоке хмурым предпраздничным утром. Пошто вы верите, будто мы им радуемся, господа манагеры?
Понятно, что множество людей покупает ненужное, неудобное и невкусное ради понтов. Но чтобы оказаться в списке понтовых товаров, еще потрудиться нужно. Так, бумажная книга последние лет десять усердно пытается пробиться в этот список. Был же при Софье Власьевне обычай декорировать жилище собраниями сочинений с золотым тиснением? Чаще всего нечитанными. Почему сейчас народ не хочет вернуться к старому
Вспомнилось, как мне подарили iPad, однако неисполнение оным вполне конкретных задач и моих требований к планшету (довольно примитивных) вызвало приступ ненависти ко всей продукции Apple — и я зареклась ею пользоваться ныне и присно, и во веки веков. Зато часы, купленные чисто для понтов в начале прошедшей зимы, никаких нареканий не вызывают — висят на запястье и показывают время, которое меня, по большому счету, уже не интересует. А что из этого следует?
Из этого следует: чем больше у людей требований к объекту, тем меньше у объекта шансов стать предметом роскоши, comprenez? И это очень простая логическая цепочка: весьма затруднительно считать роскошным нечто, что должно пахать, а не себя показывать. Это правило работает и на вещах, и на людях, и на животных. Так-то вот.
