Честно говоря, никаких путевых заметок я в эти две с половиной недели заготовить не удосужилась. Хотя собиралась, и собиралась, и собиралась. Просто каждый день собиралась. Высматривала интернет-кафе (в Риме они называются интернет-пойнтами), высмотрела целую кучу - и... ниасилила, в общем. А почему? Потому что вела здоровый образ жизни.
О том, что я сова, не в курсе только слепоглухонемой жежист, никогда не открывавший моего журнала. Все остальные наслышаны и начитаны относительно моего глубоко ночного режима, который, собственно, и режимом-то назвать нельзя.
Вот только Европа моего существования не приемлет. Ей, Европе, однофиолетственны мои биологические часы и творческие потуги. Она, Европа, живет себе днем и дрыхнет ночью. Ну, и меня принуждает.
Все эти недели я ложусь спать в 10 - в ДЕСЯТЬ ВЕЧЕРА! А встаю в страшно сказать котором часу. Бывает, что и в седьмом. И сразу начинаю пить кофе, есть дрянные полуфабрикатные круассаны и смотреть карты мировых столиц на предмет осмотра достопримечательностей. И до самого вечера все хожу, и смотрю, и пью кофе, и думаю, как вечером присяду за комп и все-все расскажу, ничего не потаю. Только вечером ко мне приходит мистер, то есть сеньор Сон - без всякого приглашения приходит. И обнимает с наглой властностью, вдавливая мою голову в подушку.
Вот почему нифига я не пишу, даже фотки не разбираю. А фоток у меня... Тыщи две, как отдать. И все такие вот веселенькие, как в начале этого поста.
Творческие идеи приходят во сне, мучают меня своей невысказанностью, терзают планами и истаивают под издевательски-веселенький латинский танец, несущийся из будильника. Я постараюсь их уловить и прикнопить к постам, но... вот только посплю. Потому что уже девять и спать хочется... как в Италии. Хотя ничто не мешает мне рассказать, как я была туристом, существом жвачно-смакующим, достопримечательно-разглядывательным, культуро-пицце-кофе-употребительным. Ничего, кроме здорового образа жизни, от которого я совершенно расклеилась.
Все-таки для творческой деятельности нужно много спать днем и маяться от бессонницы ночью. Тогда мысли приходят в голову, когда тело еще не обездвижено и способно передвигаться - от кофеварки к туалету, от туалета к клавиатуре. А то днем это тело ходит, натоптыши на ногах наращивает, а ночью вырубается, как сволочь.
И понимаю я, что впечатления надо описывать сейчас, когда я еще чувствую (честное слово, чувствую!) венецианскую качку, и вполне сухопутная немецкая кровать колышется в ритме Большого канала и канала Гвидекки, а в глазах еще стоят покрытые туманом, розовато-облезлые венецианские острова...
Вот Рим уже почти скрылся за Венецией, только и виден, что мелкий, грязненький, нефритовый Тибр, опоясанный белыми, как серебро, мостами. И чайки орут, словно мартовские коты. Да! И комары зудят. Какие в Риме и Венеции комары! Кажется, до моего приезда они сидели на жестокой диете, сохраняли форму до появления стоящей добычи в виде меня и БМ...
