Недавно понадобилось мне просмотреть несколько минут из фильма Мела Гибсона «Apocalipto», исключительно чтобы понять, на кой ляд он использовал признаки майянской цивилизации, хотя речь шла явно об ацтеках, которые и до нашествия конкистадоров дожили, и жертвы приносили, как нанятые, и, как говорят в таких случаях культурологи, элита уничтожала национальные ресурсы коррупционно и ритуально. Ну, словом, нужны мне были минут пять из всего фильма, посвященного, если кто не помнит, суточному марафону героя, раненого стрелой в коленку, то есть в печень. Цивилизация майя, которые на деле ацтеки, там для декору, причем фанерно-картонного.
Короче, никаких, буквально никаких возможностей просмотреть упомянутые пять минут я не нашла. Пришлось скачать фильм с торрента и лишний раз доказать пиратам, что полезное они дело делают. Иначе как бы я добралась до нужной мне информации, где теперь искать тот «Apocalipto» — в кинотеатре? На Горбушке? Только в Сети, где его и можно либо купить (незадешево), либо, если тебя интересуют пять минут из всего фильма, незаконно стырить (как будто тырить можно законно). Вот и получается, сколько ни ругай Либрусеки-Флибусты, а именно там можно получить желаемое, то бишь пресловутое культурное наследие, созданное эпохой пиксельной эфемерии. Это уже не пиратская добыча, а подлинный склад культурных артефактов бескультурной эпохи.
Вспомнилось, как на заре пиратской эпохи попирания авторского права так называемая писательница Устинова сетовала в новостях: ах, за последние два года тиражи упали в два раза, ах, это все пираты! Вот же наглое существо, подумала я тогда, — врет и не краснеет. Книжный рынок к тому моменту обвалился уже лет семь как (если считать от нынешнего времени, то лет пятнадцать тому назад) — и не из-за пиратов, а из-за таких вот устиновых, которые гнали валовый продукт откровенно гнусного качества с 90-х. Следом в тех же новостях какая-то журналистка заквакала: семьсят тыщ скачиваний фильма, да если помножить на триста рублей за билееет в кинооо или на пицот рублей за диииск… Еще одно наглое еба… существо с честными глазками.
Мы больше не готовы выяснять методом финансового тыка, что можно смотреть-читать, а что нет. Ибо понимаем: одно приемлемое приобретение приходится уже не на десять образцов чудовищной фигни, как закон Старджона гласит, а на сотни и сотни. Прикажете тратить состояния на мусор в надежде, что прикупишь, наконец, нечто стоящее? Доверять производителю культурной продукции потребитель этой самой продукции давно разучился. Не один десяток лет обламывали, но научили крепко: не будь лохом, проверяй, что берешь.
Словом, не надо ныть, будто каждое скачивание вытаскивает из кармана производителя цену за билет или бумажное издание. Я большинство скачанных опусов удаляю после того, как посмотрю начало фильма или прочту первую страницу. И даже если по соображениям иного порядка (отнюдь не для развлечения себя) дойду до конца — ни о каких покупках барахла, бумажного или киношного, речи нет и быть не может.
Не нужны в домашней библиотеке-видеотеке эти псевдо-гении одноразового пользования. Шедевры, кои ни пропить, ни заложить, ни на досуге открыть.
За каким лядом мне по второму разу открывать написанное хоть донцовыми-устиновыми, хоть пустовыми-ануфриевыми? Притом, что я и один-то раз это открываю исключительно по делу — рецензию написать или злобное псто. Про родимых кинематографистов не спрашиваю вовсе, просто не смотрю отечественное кино и сериалы последние двадцать лет, давно решив: рвотный рефлекс не то ощущение, которого я жажду в качестве досуга.
Да, я отношусь к категории, для которой защита авторских прав — насущный вопрос. И могу даже перечислить обиды от пиратской самодеятельности: неприятно, когда черновик с Самиздата утащат, сольют в сеть — и читай не хочу. Вдобавок приторговывают твоими текстами, не отчисляя автору ни рубля, делая вид, что тот умер лет семьдесят назад, зачем ему деньги? Пардон, но я жива, деньги мне очень и очень пригодятся.
В результате вариантов два:
— либо собирай себе ЦА, автор, заводи СВОЕГО покупателя — круг читателей, способных купить твою книгу за деньги не то по дружбе, не то по службе;
— либо бей по площадям, запускай текст в интернет, чтобы тебя читало множество народу, но никто, в конечном счете, не покупал.
А пока те, кто должен заниматься нами, производителями «интеллектуальной собственности» — именно они нас и обкрадывают. Я еще в начале века, когда пишущим что-то да платили, не встречала издательства, которое не пыталось бы урвать от наших законных гонораров хоть подоходный налог, хоть штраф, хоть что-нибудь. Постепенно разучиваясь продавать, снижая качество работы с текстом, ухудшая типографские параметры, издатель старательно переводил стрелки на нас и на читателя: вот, писатель пишет плохо, а читатель его еще и из Сети ворует, куда бедному издателю податься! Негде котику издохти.
При этом аккуратно опускались:
а) потогонная система работы с автором — коли получил серию, гони четыре книги в год или соси лапу, да еще неизвестно, как скоро тебе заплатят за пахоту в режиме 24/7/365, не попытаются ли кинуть,
б) редактура и корректура на уровне «и так сойдет», поскольку редактор в месяц валяет по десять-двадцать книженций, которые не редактировать — их переписывать надо, а корректору еще ЕГЭ сдавать, второгоднику;
в) оформление в стиле «Кривой скан опуса Вальехо «Пиздом на драконе», а также привычка подбирать написанный роман к имеющейся картинке серии или оформлять злосчастный роман перекуроченным кадром фильма/сериала, к коему роман отношения не имеет;
г) дрянная бумага, дрянная краска, дрянная склейка — больше пяти прочтений эта так называемая книга не выдержит, не говоря уж о том, что ее вообще противно в руки брать, а обложку стыдно показывать окружающим;
д) наплевательское отношение к позиционированию книги: психологические драмы оформлялись как любовное чтиво, книги о психологии подростков — как наборы советов для молодых мам, типа эти категории литературы лучше продаются (хотя молодая мать не купит книгу о подростковом кризисе, а любительница чтива — психодраму, полистают, ткнут обратно на полку и плакала ваша реальная целевая аудитория);
е) большинство читателей уже тогда предпочитало электронку, поэтому будущее было за электронными текстами и аудиоверсиями, хоть покончи с собой все издатели страны в храме Христа Спасителя под музыку Пусси Райот.
Игнор очевидного вызвал утрату контроля, утрата контроля формировала панику, а паника сделала издателя капризником, вором и нищим. Сочетание свойств, из которых всегда складывается только одно — неудачник. Не улучшает ситуацию и многолетнее самозомбирование: публика дура, читатель быдло! — хотя достаточно издателю нашему глянуть на себя в зеркало, дабы понять: рядом с ним, красавцем, никакой Маугли не покажется недоразвитым.
Гении одноразового пользования не спасут книжный рынок — он как упал, так и продолжает падать, словно Алиса в кроличью нору…
