Настоящий друг зарежет тебя спереди.
Оскар Уайльд
Оскар Уайльд
Наткнулась (как всегда, не без добрых людей) на прелюбопытный диалог критиков, описывающих поведение Мейлахса-Мелихова, автора-графомана "Свидания Хорошей Девочки с Сетевым Ужосом" (разобранного мной ранее: части 1 и 2): "Мелихов так приторно вежлив, так долго, упорно и при каждом удобном случае хвалит всех нужных людей, оказывает им столько мелких услуг, что не печатать его просто невозможно. Это своего рода реципрокный альтруизм, который, конечно, никаким альтруизмом не является, а представляет собой обычный товарообмен". И задумалась о том, что раньше называлось лестью, подхалимажем, подобострастием, холопством, лакейством. Потом пошел "ребрендинг" менее понятными для широких масс словами — "сервилизм"; с научным оттенком — "реципрокный альтруизм"... Что это такое, знают и вовсе немногие.
Взаимный, он же реципрокный альтруизм — такой вид социального поведения, при котором люди демонстрируют самопожертвование, но только если ожидают ответного самопожертвования. Подобное поведение присуще как людям, так и некоторым видам животных: приматы могут создавать объединения, члены которых помогают друг другу, да и у крыс существуют отношения взаимного альтруизма. Реципрокный альтруизм особей, принадлежащих к разным видам, социобиологи называют симбиозом. Чем, спрашивается, человек (или хомо разных видов) хуже животных? Симбиоз — прекрасный, действенный инструмент выживания как в дикой природе, так и в цивилизованном обществе (или в обществе, считающемся таковым). А уж в нецивилизованном и подавно.
Так что о реципрокном альтруизме ничего плохого сказать нельзя. Он, в частности, помогает разрешить очень сложную дилемму, названную дилеммой заключенного. Дилемма заключенного, она же дилемма бандита — фундаментальная проблема в теории игр. Согласно ей игроки не всегда могут сотрудничать друг с другом, даже если это в их интересах. Предполагается, что игрок ("заключенный") старается увеличить свой собственный выигрыш, не заботясь о выгоде других. В дилемме заключенного предательство доминирует над сотрудничеством, поэтому единственное возможное равновесие достигается одним путем — предательство обоих участников. То есть каким бы ни было поведение другого игрока, каждый выиграет больше, если предаст. Поскольку в любой ситуации предать выгоднее, чем сотрудничать, все рациональные игроки выберут предательство.
Но если в это предательское пространство проникает альтруизм в форме актов оказания помощи другому человеку (причем каждый такой акт имеет определенную цену), привычная стратегия может поменяться: для некоторых заключенных выгоднее оказывается сотрудничество в первый период и альтруистическое поведение в дальнейшем — по крайней мере до тех пор, пока так же поступает другой заключенный. Если игра повторяется в течение долгого времени, эта форма альтруизма может развиться внутри общества.
Может. Но, как правило, не развивается. Потому что как бы люди ни хотели быть хорошими в отношении других людей, рано или поздно их альтруизм иссякает, самопожертвование, накапливаясь, становится неподъемной ношей, моральные долги строят вокруг индивида долговую тюрьму — и тогда он предает: куда деваться-то? И конец всему вашему альтруизму, от рационального до утилитарного, направленного на некое "увеличение общего блага".
Впрочем, есть выход и для тех, кто постоянно предает, но при этом хочет казаться альтруистом. В одной кашмирской сказке рассказывается о двух женщинах-браминах, которые пытались выполнять свое обязательство давать милостыню, передавая подаяние друг другу — одно и то же, из раза в раз. После смерти обе они превратились в два отравленных колодца, из которых никто не мог пить. Абстрактное, равно как и формальное увеличение общего блага и есть такой колодец: обмен одним и тем же подаянием с гарантией скорейшего возврата услуги или ценности никак не может считаться самопожертвованием. Это просто обмен.
Нельзя не признать одну весьма неприятную истину: предательство доминирует везде и всегда. Рано или поздно оно одерживает победу даже там, где урожденный предателем желает перековаться в альтруиста и продемонстрировать аттракцион невиданной щедрости и объективности.
Возьмем для примера поведение реципрокного альтруиста и графомана Мелихова-Мейлахса в комментариях к его посту о Лихачеве. Академика, "оказавшегося
Выходка Беломлинской на фейсбуке решительно ничем не отличалась от выходок на вечерах и прочих мероприятиях, дама, как всегда, устроила истерику: "Каквыможыти уважать Лихачева за его деятельность?! Он внучку обидел, когда та за еврея замуж собралась, отнял подаренную дубленку, сказал, пусть твои жиды тебе покупают!" Визга "вечно обиженной дамы
Словом, пошла писать губерния, да вскоре дописалась до высказываний, что в комментариях к данному посту собрались "русские фашисты". Ну да, ватное быдло, которое постоянно и многократно осуждает та же Юзефович со товарищи (причем товарищи все как на подбор). И нет, не надо вопросов, не антисемит ли я. Я не антисемит хотя бы потому, что сама происхожу из среды, в которой детям, если те вздумают жениться на шиксах, обещают и делают такое... Отнявший дубленку академик нервно курит в коридоре. Мой собственный батюшка был выгнан из дома при одном только сообщении, что намерен жениться на моей матушке, хохлушке без единой капли годной крови. И всё, только мы тех дедушек-бабушек и видели. С тех прекрасных пор прошло пятьдесят пять лет. Родня моя по отцовской линии не была даже на похоронах отца, хотя о содержании завещании изгоя узнать пыталась.
Почему, спрашиваю я истовых (и неистовых) защитников избранного народа, русские обязаны быть добрее и справедливей нас? Не спорю, они могут быть не так жестоки, могут не считать себя рабами самого мстительного бога из всех существующих, его вечными данниками, но вот обязаны ли они?
Может, и обидел академик свою внучку. И оказался не ангелом. Давайте его за это возненавидим и плюнем ему на могилу, а, граждане мира? Какая разница, что он сделал для науки и для перенаправления общественного мнения с пути жестокого национализма на путь большой и чистой (от ксенофобии, во всяком случае, чистой) любви к Родине? Прибежало нечто с Брайтон-Бич, с неизлечимой, если судить по шизофазии, шизофренией и запущенной истерией, выплеснуло тонну дерьма на объект восхищения господина Мелихова-Мейлахса, казака, прости господи, еврейского разбора... И тот мгновенно расцвел махровым антигойским цветом — пытаясь, тем не менее, выглядеть толерантненько.
Знаете, это просто смешно, наблюдать за реципрокными альтруистами, извивающимися в попытках и на елку влезть, и фамильное достояние не ободрать.
Предательство, а не реципрокный альтуризм по-прежнему самая выгодная стратегия. Стратегии можно и совместить: предать того, кто давно уж за гранью добра и зла, поэтому от него ответных даров не дождешься, и замутить симбиоз хоть с психически больной, но своей, из той же песочницы, в которой копошится и пресловутый "стратег". Авось пригодится — их, психических, далеко слыхать, хорошо видать. Взаимный альтруизм, может, и решает дилемму бандита, но никогда не решит проблему интеллигента. Последнего всегда через протоку подхалимажа будет выносить в заболоченную заводь доброго, старого, традиционного предательства.
